Неточные совпадения
— Ага, голубчик, попался! —
хохотал доктор, продолжая раскланиваться с публикой. — Я очень рад с тобой покончить… Ты ведь мне, говоря правду, порядочно надоел.
В окна врывалась струя едкого дыма, а
доктор все стоял, любовался и дико
хохотал, когда пламя охватило его собственный дом.
Стабровский
хохотал до слез, когда
доктор бывал в ударе.
А вот эти господа
хохочут, а
доктор Розанов говорит: «Я, говорит, сейчас самого себя обличу, что, получая сто сорок девять рублей годового жалованья, из коих половину удерживает инспектор управы, восполняю свой домашний бюджет четырьмястами шестьюдесятью рублями взяткообразно».
Случалось иногда, впрочем, что она вдруг становилась на какой-нибудь час ко мне по-прежнему ласкова. Ласки ее, казалось, удвоивались в эти мгновения; чаще всего в эти же минуты она горько плакала. Но часы эти проходили скоро, и она впадала опять в прежнюю тоску и опять враждебно смотрела на меня, или капризилась, как при
докторе, или вдруг, заметив, что мне неприятна какая-нибудь ее новая шалость, начинала
хохотать и всегда почти кончала слезами.
Доктор садился в уголок, на груду пыльных книг, и, схватив обеими руками свою нечесаную, лохматую голову, просиживал в таком положении целые часы, пока Прозоров выкрикивал над ним свои сумасшедшие тирады,
хохотал и бегал по комнате совсем сумасшедшим шагом.
Но когда она пришла в маленькую, чистую и светлую комнату больницы и увидала, что Егор, сидя на койке в белой груде подушек, хрипло
хохочет, — это сразу успокоило ее. Она, улыбаясь, встала в дверях и слушала, как больной говорит
доктору...
— Придёшь это к ним… «А, здравствуйте!» Обедают — садись обедать, чай пьют — пей чай! Простота! Народищу всякого — уйма! Весело, — поют, кричат, спорят про книжки. Книжек — как в лавке. Тесно, толкаются, смеются. Народ всё образованный — адвокат там один, другой скоро
доктором будет, гимназисты и всякие эдакие фигуры. Совсем забудешь, кто ты есть, и тоже заодно с ними и
хохочешь, и куришь, и всё. Хороший народ! Весёлый, а сурьёзный…
Мы втроем ужинали.
Доктор и Мария Викторовна пили красное вино, шампанское и кофе с коньяком; они чокались и пили за дружбу, за ум, за прогресс, за свободу, и не пьянели, а только раскраснелись и часто
хохотали без причины, до слез. Чтобы не показаться скучным, и я тоже пил красное вино.
Однако чтение продолжалось недолго:
доктор передал рукопись мне, а сам залился неудержимым смехом, как умеют
хохотать только очень добрые люди.
Доктор, прежний его знакомый, осмотрев рану, с любопытством спросил: «Как это могло случиться?» Вельчанинов отшучивался,
хохотал и чуть-чуть не рассказал всего, но удержался.
Кувалда
хохотал.
Доктор и следователь смеялись, а к дверям ночлежки подходили всё новые и новые фигуры. Полусонные, опухшие физиономии с красными, воспаленными глазами, с растрепанными волосами на головах, бесцеремонно разглядывали
доктора, следователя и пристава.
Приснилось ему, что будто бы он с женой в гостях у
доктора в громадной комнате, уставленной по стенам венскими стульями. На стульях сидят все больные из барака.
Доктор с Матрёной ходят «русскую» среди зала, а он сам играет на гармонике и
хохочет, потому что длинные ноги
доктора совсем не гнутся, и
доктор, важный, надутый, ходит по залу за Матрёной — точно цапля по болоту. И все больные тоже
хохочут, раскачиваясь на стульях.
Щербук (
хохочет и берет деньги). Merci, господин
доктор!
Кричали и визжали стрижки, шумели, суетились средние,
хохотали и не меньше детей забавлялись старшие. Все безнаказанно могли шуметь, кричать и возиться в указанное для игры время.
Доктор Николай Николаевич отвоевал это право детям.
— Какая, однако, вы кокетка! — тихо
хохочет доктор, глядя на нее исподлобья, плутовски. — Глазенки так и стреляют! Пиф! паф! Поздравляю: вы победили! Мы сражены!
Доктор захохотал басом и махнул рукой, как бы желая показать, что от смеха он не может выговорить ни одного слова. Смеялся он тяжело, резко, с крепко стиснутыми зубами, как смеются недобрые люди, и по его голосу, лицу и блестящим, немножко наглым глазам можно было понять, что он глубоко презирал и княгиню, и приют, и старух. Во всем, что он так неумело и грубо рассказал, не было ничего смешного и веселого, но
хохотал он с удовольствием и даже с радостью.